«Ветер заносит в зону пыль от нарезаемого камня-кубика. Глаз открыть невозможно. Пыль камня-известняка наполняется в легкие. Во-вторых, в одном бараке держат 160 заключенных. Дышать невозможно. Лично меня проверял врач и сказал, у тебя туберкулез, когда настанет время отправим тебя в лечебное учреждение».
Сабир Ибрагимов, который в 2006-2010 годах находился в заключении в учреждении отбытия наказания (УОН) №14 на территории Карадагского района Баку говорит, что он заразился там туберкулезом. По его словам, заключенные в УОН вдыхали вместе с воздухом пыль от близлежащего каменного карьера, поэтому большинство заключенных болело туберкулезом. Больных заключенных не изолировали от здоровых, не посылали вовремя на лечение в медучреждения, росли случаи заражения. Сабир Ибрагимов говорит, что если бы его вовремя направили на лечение после того, как было обнаружено его заболевание туберкулезом, его болезнь не усугубилась бы. Теперь бывший зэк подал на Министерство юстиции в суд и требует компенсации за моральный ущерб – 200 000 манатов (примерно 240 000 долларов).
«МИНЮСТ ПРОВЕРЯЕТ ЗАВИСИМЫЙ ОТ НЕГО КОМИТЕТ»
Бывший политзаключенный Эйнулла Фатуллаев также рассказывает о невыносимом положении в учреждениях отбытия наказания. Он говорит, что эти условия сильно сказываются и моральнои состоянии заключенных.
«Систематическое нарушение правил совместного проживания осужденных и ужесточение этих правил, рост количества пыток, тотальное нарушение прав заключенных – все это волей-неволей сказывается и приводит к ухудшению морально-психологического состояния, тревожности, непрерывным стрессам и срывам».
Э.Фатуллаев говорит, что в УОН может проводить мониторинг только Общественный комитет при Министерстве юстиции. Однако этот комитет – зависимая от министерства структура. Именно по этой причине информация, которую передают общественности члены комитета, после проведения мониторинга в местах заключения, не отражает реальной ситуации в тюрьмах и УОН.
«Не готовится никаких отчетов. Международным правозащитным и прочим организациям не передается объективная информация. Учреждении отбытия наказания остаются в стороне от общественного контроля. Условия содержания в Гобустанской тюрьме очень тяжелые. Там и не создают прозрачные условия для независимого мониторинга».
«ЛОББИРУЕМ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ»
Член Общественного комитета при Министерстве юстиции Саида Годжаманлы не согласна с этой критикой:
«Мы заполняем анкетную форму в связи со встреченными во время мониторинга негативными явлениями и отправляем ее министру юстиции, а потом лоббируем решение этих проблем. Необходимо ликвидировать происходящие негативные тенденции здесь. Если есть возможность решить проблему здесь, зачем не делать это здесь на месте, а звонить в Совет Европы? Другое дело, если здесь тебя не слушают, не помогают. Я уже 5 лет как член Комитета и за это время есть достаточно много прорывов к хорошему. Я не говорю, что все исправилось, потому что такую большую систему, как тюремная, улучшить быстро очень трудно».
С.Годжаманлы говорит, что одна из основных проблем в УОН – уплотненность, есть учреждения, в которых в каждом бараке содержится по 150 заключенных. А вторая важная проблема – создание центров реабилитации:
«После отбытия срока бывшие заключенные должны получить лечение, психологическую помощь, к тому же социально реабилитироваться. В Европе на эту сферу выделяются большие средства, а у нас эта проблема пока не решена. Еще одной из интересующих нас задач является то, чтобы заключенные получили определенное образование, овладели профессией. В нескольких УОН это уже появилось».
С.Годжаманлы говорит, что факты применения пыток есть, но по сравнению с прошлыми годами их стало меньше.
«ПО 200 ЧЕЛОВЕК В БАРАКЕ»
Правозащитница Новелла Джафароглу говорит, что временами, когда они встречаются с политическими заключенными в УОН, проводят мониторинг и условий содержания в учреждении. За последнее время в учреждениях отбытия наказания проблемы с водоснабжением и газом решены, но все еще остается множество проблем:
«Есть учреждения, где не хватает врачей, есть и такие, где есть помещение для совершения намаза – молитвы, но его не открывают, чтобы заключенные могли помолиться. Нет психологов, нет людей, которые помогли бы реабилитироваться в послетюремный период. Бывает, что заключенные жалуются на плохое обращение помощников начальника. После того, как мы передадим эти сведения в Министерство юстиции, меры принимаются. Вообще, о каких правах человека речь, если в одном бараке спят по 200 человек?».
ПОДСОБКИ КАК КОМНАТЫ СВИДАНИЙ?
Заместитель министра юстиции, начальник Пенитенциарной службы Министерства юстиции Мадат Гулиев назначен на свою должность в феврале этого года. В своем недавнем интервью РадиоАзадлыг он сказал, что принимаясь за работу после назначения, сразу же убедился в существовании множества проблем в УОН, Гобустанской тюрьме и следственных изоляторах. По словам начальника, часть этих проблем уже решена:
«В некоторых УОН были незаконные помещения, якобы необходимые, которые назывались «подсобками». Однако неизвестно было, в чем конкретно их назначение. В некоторых случаях их использовали сами сотрудники, в некоторых – привилегированные заключенные. Когда я был на приеме у президента, он сказал мне, что некоторые заключенные пользуются незаконными привилегиями. Президент был полностью осведомлен об этих делах. Все эти «подсобки» были полностью ликвидированы, разрушены. Теперь в УОН все заключенные содержатся в одинаковых условиях, даже едят вместе».
- Есть жалобы, что начальники имеют личные хозяйства на территории УОН и заставляют заключенных работать на себя...
- В УОН действительно были вскрыты такие факты. Мы выявили, что на территории УОН в хозяйствах содержат домашних животных. Все это было ликвидировано. У нас есть и УОН поселкового типа, где занимаются животноводством, это другое. Незаконное содержание животных было ликвидировано, животные переведены в УОН поселкового типа, а сотрудники, повинные в нарушениях – наказаны.
«КАМЕРЫ С ИНЕТОМ И ТЕЛЕФОНОМ»
По словам Мадата Гулиева, при изучении ситуации в системе УОН было обнаружено, что у заключенных есть серьезные проблемы с туалетами и душевыми. В настоящее время в учреждениях идет работа по увеличению числа дущевых и туалетов в соответствии с количеством заключенных. По его словам, больные туберкулезом заключенные изолируются от здоровых и размещаются в медицинские учреждения для туберкулезных. Их лечение ведется на самом высоком уровне. Но ни в настоящее время, ни в будущем не ожидается изоляция больных гепатитом и СПИДом заключенных от здоровых. Заместитель министра говорит, что такие больные находятся под специальным наблюдением Главного медицинского управления Министерства юстиции.
Мадат Гулиев считает проблемы в УОН временными. Он говорит, что в настоящее время завершается работа по строительству 7 УОН, отвечающих европейским стандартам, а в новых учреждениях не будет бараков.
«Там будут камеры на 1-2 человека. Душевая для заключенных, место для книг, предусмотрены и другие технические вопросы. Мы теперь следим, чтобы были Интернет и телефон, чтобы заключенные могли работать над собой».
«ЕВРОРЕМОНТ В ПЕЩЕРЕ»
Бывший политзаключенный Эйнулла Фатуллаев говорит, что строительство нескольких УОН действительно ведется, но медленно. С 2004 года по настоящее время сдан в эксплуатацию только Бакинский следственный изолятор. Новый изолятор отвечает современным стандартам, но отношение к заключенным осталось прежним:
«Этот изолятор напоминает евроремонт в старинной пещере. Потому что отношение к заключенным, стиль управления остались прежними, не изменились с новым временем».
Статья проекта «Кавказский перекресток»
Сабир Ибрагимов, который в 2006-2010 годах находился в заключении в учреждении отбытия наказания (УОН) №14 на территории Карадагского района Баку говорит, что он заразился там туберкулезом. По его словам, заключенные в УОН вдыхали вместе с воздухом пыль от близлежащего каменного карьера, поэтому большинство заключенных болело туберкулезом. Больных заключенных не изолировали от здоровых, не посылали вовремя на лечение в медучреждения, росли случаи заражения. Сабир Ибрагимов говорит, что если бы его вовремя направили на лечение после того, как было обнаружено его заболевание туберкулезом, его болезнь не усугубилась бы. Теперь бывший зэк подал на Министерство юстиции в суд и требует компенсации за моральный ущерб – 200 000 манатов (примерно 240 000 долларов).
«МИНЮСТ ПРОВЕРЯЕТ ЗАВИСИМЫЙ ОТ НЕГО КОМИТЕТ»
Бывший политзаключенный Эйнулла Фатуллаев также рассказывает о невыносимом положении в учреждениях отбытия наказания. Он говорит, что эти условия сильно сказываются и моральнои состоянии заключенных.
«Систематическое нарушение правил совместного проживания осужденных и ужесточение этих правил, рост количества пыток, тотальное нарушение прав заключенных – все это волей-неволей сказывается и приводит к ухудшению морально-психологического состояния, тревожности, непрерывным стрессам и срывам».
Э.Фатуллаев говорит, что в УОН может проводить мониторинг только Общественный комитет при Министерстве юстиции. Однако этот комитет – зависимая от министерства структура. Именно по этой причине информация, которую передают общественности члены комитета, после проведения мониторинга в местах заключения, не отражает реальной ситуации в тюрьмах и УОН.
«Не готовится никаких отчетов. Международным правозащитным и прочим организациям не передается объективная информация. Учреждении отбытия наказания остаются в стороне от общественного контроля. Условия содержания в Гобустанской тюрьме очень тяжелые. Там и не создают прозрачные условия для независимого мониторинга».
«ЛОББИРУЕМ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ»
Член Общественного комитета при Министерстве юстиции Саида Годжаманлы не согласна с этой критикой:
«Мы заполняем анкетную форму в связи со встреченными во время мониторинга негативными явлениями и отправляем ее министру юстиции, а потом лоббируем решение этих проблем. Необходимо ликвидировать происходящие негативные тенденции здесь. Если есть возможность решить проблему здесь, зачем не делать это здесь на месте, а звонить в Совет Европы? Другое дело, если здесь тебя не слушают, не помогают. Я уже 5 лет как член Комитета и за это время есть достаточно много прорывов к хорошему. Я не говорю, что все исправилось, потому что такую большую систему, как тюремная, улучшить быстро очень трудно».
С.Годжаманлы говорит, что одна из основных проблем в УОН – уплотненность, есть учреждения, в которых в каждом бараке содержится по 150 заключенных. А вторая важная проблема – создание центров реабилитации:
«После отбытия срока бывшие заключенные должны получить лечение, психологическую помощь, к тому же социально реабилитироваться. В Европе на эту сферу выделяются большие средства, а у нас эта проблема пока не решена. Еще одной из интересующих нас задач является то, чтобы заключенные получили определенное образование, овладели профессией. В нескольких УОН это уже появилось».
С.Годжаманлы говорит, что факты применения пыток есть, но по сравнению с прошлыми годами их стало меньше.
«ПО 200 ЧЕЛОВЕК В БАРАКЕ»
Правозащитница Новелла Джафароглу говорит, что временами, когда они встречаются с политическими заключенными в УОН, проводят мониторинг и условий содержания в учреждении. За последнее время в учреждениях отбытия наказания проблемы с водоснабжением и газом решены, но все еще остается множество проблем:
«Есть учреждения, где не хватает врачей, есть и такие, где есть помещение для совершения намаза – молитвы, но его не открывают, чтобы заключенные могли помолиться. Нет психологов, нет людей, которые помогли бы реабилитироваться в послетюремный период. Бывает, что заключенные жалуются на плохое обращение помощников начальника. После того, как мы передадим эти сведения в Министерство юстиции, меры принимаются. Вообще, о каких правах человека речь, если в одном бараке спят по 200 человек?».
ПОДСОБКИ КАК КОМНАТЫ СВИДАНИЙ?
Заместитель министра юстиции, начальник Пенитенциарной службы Министерства юстиции Мадат Гулиев назначен на свою должность в феврале этого года. В своем недавнем интервью РадиоАзадлыг он сказал, что принимаясь за работу после назначения, сразу же убедился в существовании множества проблем в УОН, Гобустанской тюрьме и следственных изоляторах. По словам начальника, часть этих проблем уже решена:
«В некоторых УОН были незаконные помещения, якобы необходимые, которые назывались «подсобками». Однако неизвестно было, в чем конкретно их назначение. В некоторых случаях их использовали сами сотрудники, в некоторых – привилегированные заключенные. Когда я был на приеме у президента, он сказал мне, что некоторые заключенные пользуются незаконными привилегиями. Президент был полностью осведомлен об этих делах. Все эти «подсобки» были полностью ликвидированы, разрушены. Теперь в УОН все заключенные содержатся в одинаковых условиях, даже едят вместе».
- Есть жалобы, что начальники имеют личные хозяйства на территории УОН и заставляют заключенных работать на себя...
- В УОН действительно были вскрыты такие факты. Мы выявили, что на территории УОН в хозяйствах содержат домашних животных. Все это было ликвидировано. У нас есть и УОН поселкового типа, где занимаются животноводством, это другое. Незаконное содержание животных было ликвидировано, животные переведены в УОН поселкового типа, а сотрудники, повинные в нарушениях – наказаны.
«КАМЕРЫ С ИНЕТОМ И ТЕЛЕФОНОМ»
По словам Мадата Гулиева, при изучении ситуации в системе УОН было обнаружено, что у заключенных есть серьезные проблемы с туалетами и душевыми. В настоящее время в учреждениях идет работа по увеличению числа дущевых и туалетов в соответствии с количеством заключенных. По его словам, больные туберкулезом заключенные изолируются от здоровых и размещаются в медицинские учреждения для туберкулезных. Их лечение ведется на самом высоком уровне. Но ни в настоящее время, ни в будущем не ожидается изоляция больных гепатитом и СПИДом заключенных от здоровых. Заместитель министра говорит, что такие больные находятся под специальным наблюдением Главного медицинского управления Министерства юстиции.
Мадат Гулиев считает проблемы в УОН временными. Он говорит, что в настоящее время завершается работа по строительству 7 УОН, отвечающих европейским стандартам, а в новых учреждениях не будет бараков.
«Там будут камеры на 1-2 человека. Душевая для заключенных, место для книг, предусмотрены и другие технические вопросы. Мы теперь следим, чтобы были Интернет и телефон, чтобы заключенные могли работать над собой».
«ЕВРОРЕМОНТ В ПЕЩЕРЕ»
Бывший политзаключенный Эйнулла Фатуллаев говорит, что строительство нескольких УОН действительно ведется, но медленно. С 2004 года по настоящее время сдан в эксплуатацию только Бакинский следственный изолятор. Новый изолятор отвечает современным стандартам, но отношение к заключенным осталось прежним:
«Этот изолятор напоминает евроремонт в старинной пещере. Потому что отношение к заключенным, стиль управления остались прежними, не изменились с новым временем».
Статья проекта «Кавказский перекресток»