Статья директора российской и веразийской программ Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне Эндрю Кучинса, опубликованная в журнале Foreign Affairs
После объявления в минувшую субботу, с практической уверенностью можно сказать, что Владимир Путин вернется в Кремль в мае, как следующий президент России, а его выхоленный починенный-кореш Дмитрий Медведев поменяется с ним должностью и станет следующим премьер-министром. "Тандем" (как договоренность была первоначально названа так в 2008 году) будет продолжать свою деятельность в обозримом будущем, а, возможно, даже и более.
Хотя эта смена руководства мало что меняет для России - в самом деле, в очередной раз власть де-юре будет воссоединена с властью де-факто - одна из ключевых сфер попадает под вопросительный знак: отношения с Вашингтоном. Вспомним второй президентский срок Путина, с 2004 по 2008 год. Его критика в адрес Соединенных Штатов обострилась. Он препятствовал множеству американских внешнеполитических инициатив, таких как расширение НАТО и противоракетная оборона в Европе. А осенью 2008 года, после вторжения России в Грузию, отношения достигли нижнего предела, сразу после того, как Медведев стал президентом.
Во-первых, Вашингтон хотел оказать поддержку России в попытке свернуть программу по ядерному вооружению Ирана.
Во-вторых, увеличение Соединенными Штатами военного присутствия в Афганистане было бы еще труднее без дружеского кивка из Кремля.
И в-третьих, Барак Обама сделал контроль за ядерными вооружениями знаковым пунктом его внешнеполитической повестки дня. Москва должна была быть на борту.
В условиях значительного скептицизма в обеих столицах, Обама и Медведев реанимировали двусторонние отношения. Они вместе работали в Организации Объединенных Наций для принятия самых жестких санкций, когда-либо принятых в отношении Ирана. Они достигли соглашения с Россией и другими государствами региона по созданию новых транзитных коридоров для снабжения войск в Афганистане. И сидя в Праге в апреле 2010 года, они подписали так называемый Новый договор по СНВ, наиболее значимое соглашение о сокращении ядерных вооружений за последние два десятилетия.
Но теперь Путин возвращается на пост президента. Некоторые предполагают, что властитель будет играть жестко, тем самым сведя на нет значительные успехи, достигнутые Медведевым. Тем не менее, в отличие от двух предыдущих Вашингтоно-Московских «медовых» месяцев - первый в 1992 году, после распада Советского Союза, и в 2002 году, сразу после 11-го сентября, оба из которых быстро закончились взаимным разочарованием - текущая тенденция потепления будет более устойчивой. Грубо говоря, с ростом Китая, падением цен на нефть и необходимостью партнерства за рубежом, Путин больше не может действовать в одиночку.
Задолго до финансового кризиса, в России возобладало мнение, что Соединенные Штаты находятся на стадии долгосрочного экономического спада. Войны в Ираке и Афганистане подрывали мощь США. Путин часто приводил аргументы в пользу этой точки зрения, в то же время позиционируя Россию наряду с другими быстрорастущими странами БРИК, как восходящую державу. Формировался новый по-настоящему многополярный мир. Ну или так думали.
Финансовый кризис оказал драматическое влияние не только на Соединенные Штаты. Удар был нанесен и по России, обнажив уязвимость российского экономического чуда предыдущего десятилетия. Из всех членов G-20, российская экономика пострадала больше всего. Изменение в ВВП от роста к упадку составило 15 процентов всего за один год. Отрезвляющее действие этого события привело к возобновлению интереса со стороны администрации Медведева и большей части политико-экономической элиты России к более глубокой интеграции с Западом, для обеспечения модернизации России.
Поскольку Китай вышел из кризиса в роли относительного победителя, российские элиты начали открыто признавать, что изменения глобального баланса экономической и политической власти может (как утверждали некоторые) изменяться не в их пользу. После нескольких лет одержимости опасностью единоличного доминирования США, Москва, похоже, нашла новое пугало. Кремль сейчас все больше беспокоит быстрый рост Китая и его растущее влияние в Сибири, на Дальнем Востоке, Средней Азии и Каспийском регионе - то, что Медведев обрисовал три года назад, как "зону привилегированных интересов России".
Таким образом, Путин, вернувшись на пост президента, найдет мир изменившемся. Еще в начале 2000-х, он проявил природный политический инстинкт в позиционировании себя как лидера, обещавшего принести стабильность, предсказуемость и большее процветание русского народа. И он не ошибся. Но теперь внутренние политические проблемы изменились. Стабильность, предсказуемость и процветание являются само собой разумеющимся. Россияне сегодня гораздо богаче, с ВВП на душу населения около $20 тысяч (а было всего около $2 тысяч в 1999). Вместо этого, растет спрос на лучшие социальные услуги, совершенствование методов управления, и уменьшение коррупции. Согласно теории модернизации, существует естественная тенденция, по мере того как в стране ВВП на душу населения растет за уровень $10 тысяч, граждане требуют большей открытости и подотчетности правительства. Все чаще, по крайней мере на уровне элит, русские хотят более плюралистического, если не демократического управления. Это было чем угодно, но не приоритетом Путина в прошлом; возможно, на этот раз ему придется пересмотреть свою позицию.
Таким образом, и смещение баланса сил в мире, а также текущие внутренние проблемы, казалось бы, должны толкать Россию в сторону большей сговорчивости по отношению к США и Западу. В течение первых двух сроков, Путин был бенефициаром растущей добычи нефти, потом роста цен на нефть, и мягкой денежно-кредитной политики, которая обеспечивала достаточно наличности на рынках. Путин мог позволить себе действовать жестко, агрессивно использовать энергетические активы, расправляться с нахальными бизнесменами, и раздавливать сторонников демократии практически безнаказанно.
Но, как заявил в апреле 2009-го года бывший министр финансов России Алексей Кудрин в Вашингтоне, те удачные обстоятельства, которые поддерживали восстановление России до начала финансового кризиса, вряд ли повторяться в ближайшем будущем, если вообще когда-либо. Экономике России придется рассчитывать на новые двигатели роста, которые потребуют от Кремля вернуться к структурной экономической реформе и приложить дополнительные усилия для улучшения инвестиционного климата в России. Еще в 2006 году такой титул, как "Владимир Везучий" был вполне уместен, учитывая благоприятный внешний фон для президентства Путина. В 2012 году, однако, для того чтобы повысить мощь и влияния России, ему понадобится намного больше, чем удача.
Статья отражает точку зрения автора
После объявления в минувшую субботу, с практической уверенностью можно сказать, что Владимир Путин вернется в Кремль в мае, как следующий президент России, а его выхоленный починенный-кореш Дмитрий Медведев поменяется с ним должностью и станет следующим премьер-министром. "Тандем" (как договоренность была первоначально названа так в 2008 году) будет продолжать свою деятельность в обозримом будущем, а, возможно, даже и более.
Хотя эта смена руководства мало что меняет для России - в самом деле, в очередной раз власть де-юре будет воссоединена с властью де-факто - одна из ключевых сфер попадает под вопросительный знак: отношения с Вашингтоном. Вспомним второй президентский срок Путина, с 2004 по 2008 год. Его критика в адрес Соединенных Штатов обострилась. Он препятствовал множеству американских внешнеполитических инициатив, таких как расширение НАТО и противоракетная оборона в Европе. А осенью 2008 года, после вторжения России в Грузию, отношения достигли нижнего предела, сразу после того, как Медведев стал президентом.
Президент США Барак Обама (слева) и премьер-министр России Владимир Путин, Ново-Огарево, 7 июля 2009
Тем не менее, практически, как только администрация Обамы пришла к власти в январе следующего года, отношения между Вашингтоном и Москвой сделали резкий поворот в обратном направлении. У администрация Обамы было несколько ключевых стимулов для «перезагрузки».
Во-первых, Вашингтон хотел оказать поддержку России в попытке свернуть программу по ядерному вооружению Ирана.
Во-вторых, увеличение Соединенными Штатами военного присутствия в Афганистане было бы еще труднее без дружеского кивка из Кремля.
И в-третьих, Барак Обама сделал контроль за ядерными вооружениями знаковым пунктом его внешнеполитической повестки дня. Москва должна была быть на борту.
В условиях значительного скептицизма в обеих столицах, Обама и Медведев реанимировали двусторонние отношения. Они вместе работали в Организации Объединенных Наций для принятия самых жестких санкций, когда-либо принятых в отношении Ирана. Они достигли соглашения с Россией и другими государствами региона по созданию новых транзитных коридоров для снабжения войск в Афганистане. И сидя в Праге в апреле 2010 года, они подписали так называемый Новый договор по СНВ, наиболее значимое соглашение о сокращении ядерных вооружений за последние два десятилетия.
Но теперь Путин возвращается на пост президента. Некоторые предполагают, что властитель будет играть жестко, тем самым сведя на нет значительные успехи, достигнутые Медведевым. Тем не менее, в отличие от двух предыдущих Вашингтоно-Московских «медовых» месяцев - первый в 1992 году, после распада Советского Союза, и в 2002 году, сразу после 11-го сентября, оба из которых быстро закончились взаимным разочарованием - текущая тенденция потепления будет более устойчивой. Грубо говоря, с ростом Китая, падением цен на нефть и необходимостью партнерства за рубежом, Путин больше не может действовать в одиночку.
Задолго до финансового кризиса, в России возобладало мнение, что Соединенные Штаты находятся на стадии долгосрочного экономического спада. Войны в Ираке и Афганистане подрывали мощь США. Путин часто приводил аргументы в пользу этой точки зрения, в то же время позиционируя Россию наряду с другими быстрорастущими странами БРИК, как восходящую державу. Формировался новый по-настоящему многополярный мир. Ну или так думали.
Финансовый кризис оказал драматическое влияние не только на Соединенные Штаты. Удар был нанесен и по России, обнажив уязвимость российского экономического чуда предыдущего десятилетия. Из всех членов G-20, российская экономика пострадала больше всего. Изменение в ВВП от роста к упадку составило 15 процентов всего за один год. Отрезвляющее действие этого события привело к возобновлению интереса со стороны администрации Медведева и большей части политико-экономической элиты России к более глубокой интеграции с Западом, для обеспечения модернизации России.
Поскольку Китай вышел из кризиса в роли относительного победителя, российские элиты начали открыто признавать, что изменения глобального баланса экономической и политической власти может (как утверждали некоторые) изменяться не в их пользу. После нескольких лет одержимости опасностью единоличного доминирования США, Москва, похоже, нашла новое пугало. Кремль сейчас все больше беспокоит быстрый рост Китая и его растущее влияние в Сибири, на Дальнем Востоке, Средней Азии и Каспийском регионе - то, что Медведев обрисовал три года назад, как "зону привилегированных интересов России".
Таким образом, Путин, вернувшись на пост президента, найдет мир изменившемся. Еще в начале 2000-х, он проявил природный политический инстинкт в позиционировании себя как лидера, обещавшего принести стабильность, предсказуемость и большее процветание русского народа. И он не ошибся. Но теперь внутренние политические проблемы изменились. Стабильность, предсказуемость и процветание являются само собой разумеющимся. Россияне сегодня гораздо богаче, с ВВП на душу населения около $20 тысяч (а было всего около $2 тысяч в 1999). Вместо этого, растет спрос на лучшие социальные услуги, совершенствование методов управления, и уменьшение коррупции. Согласно теории модернизации, существует естественная тенденция, по мере того как в стране ВВП на душу населения растет за уровень $10 тысяч, граждане требуют большей открытости и подотчетности правительства. Все чаще, по крайней мере на уровне элит, русские хотят более плюралистического, если не демократического управления. Это было чем угодно, но не приоритетом Путина в прошлом; возможно, на этот раз ему придется пересмотреть свою позицию.
Президент России Дмитрий Медведев (справа) и экс-минфинансов Алексей Кудрин, Димитровград, 26 сентября 2011
Путин также столкнется с потенциально катастрофической фискальной ситуацией. Эта опасность может быть главной причиной того, почему долгое время и с успехом занимавший должность министра финансов Алексей Кудрин, в настоящее время безработный. Из-за ряда популистских мер в течение последних нескольких лет, федеральный бюджет России вырос до такой степени, что для обеспечения адекватных доходов для финансирования государственных программ, Москве нужно, чтобы нефть стоила около 125 долларов за баррель. Сегодняшняя цена составляет около 80 долларов, и мировая экономика находится в опасной близости к очередной долгой рецессии, которая может спустить цену значительно ниже, на значительно длительный период. Национальными расходами придется заняться серьезно. Кудрин, либеральный реформатор из Санкт-Петербурга, всегда был решительным сторонником фискальной сдержанности. Путину не составило проблемы избавиться от него, но сбалансировать бюджет засчет силового варианта ему вряд ли удастся, тем более что экономические реалии становятся еще жестче.
Таким образом, и смещение баланса сил в мире, а также текущие внутренние проблемы, казалось бы, должны толкать Россию в сторону большей сговорчивости по отношению к США и Западу. В течение первых двух сроков, Путин был бенефициаром растущей добычи нефти, потом роста цен на нефть, и мягкой денежно-кредитной политики, которая обеспечивала достаточно наличности на рынках. Путин мог позволить себе действовать жестко, агрессивно использовать энергетические активы, расправляться с нахальными бизнесменами, и раздавливать сторонников демократии практически безнаказанно.
Но, как заявил в апреле 2009-го года бывший министр финансов России Алексей Кудрин в Вашингтоне, те удачные обстоятельства, которые поддерживали восстановление России до начала финансового кризиса, вряд ли повторяться в ближайшем будущем, если вообще когда-либо. Экономике России придется рассчитывать на новые двигатели роста, которые потребуют от Кремля вернуться к структурной экономической реформе и приложить дополнительные усилия для улучшения инвестиционного климата в России. Еще в 2006 году такой титул, как "Владимир Везучий" был вполне уместен, учитывая благоприятный внешний фон для президентства Путина. В 2012 году, однако, для того чтобы повысить мощь и влияния России, ему понадобится намного больше, чем удача.
Статья отражает точку зрения автора