В центре внимания англоязычной блогосферы – Йемен и Египет. В том, что отставка йеменского президента совпала по времени с новым витком насилия в Каире, видится особый символизм. Всем очевидно, что уход Салеха – только начало долгого процесса перемен в ближневосточной стране, и даже на сайте американского консервативного журнала National Review не особенно сожалеют об утрате очередного союзника в регионе. Патрик Бреннан пишет:
Али Абдалла Салех стал четвертым президентом, свергнутым Арабской весной. Салех – давний союзник США, и при всех его недостатках, ему удавалось сохранять страну, не имеющую значительных запасов нефти и не отличающуюся национальным единством. Но все же его падение не будет воспринято как значимая потеря. Со временем его положение становилось все более шатким – ему приходилось иметь дело с большим количеством угроз, чем любому другому арабскому диктатору (сепаратисты на юге, религиозные раскольники на севере), тогда как экономических возможностей у него было значительно меньше, а мощные спецслужбы он так и не создал. Ситуация в Йемене после его ухода останется, к сожалению, крайне тревожной.
На одну из ключевых проблем, с которой столкнется вице-президент Йемена Мансур Хади, указывает на сайте ВВС политолог Джинни Хилл:
Даже если противоборствующие стороны согласятся сложить оружие, недостаток доверия между политиками правящей партии и оппозиционной коалиции может оказаться непреодолимым. Имеющиеся в стране списки избирателей устарели, и за 90 дней, которые даны Хади для организации выборов, их вряд ли удастся обновить.
А это значит, что участники десятимесячных молодежных акций протеста на Площади Перемен окажутся вытесненными из политического процесса. Поэтому они изначально не принимают отставку Салеха всерьез. Фауд аль-Хотхефи пишет в Твиттере:
Инициатива Содружества не является нашей целью. Мы вышли на улицы не ради этой инициативы. Мы сами знаем, как обустроить Йемен. Работать параллельно не получится. Путь только один, и он наш. Мы с Площади Перемен, мы знаем, кто мы такие и что нам нужно, поэтому всем этим партиям лучше бы убраться. Йемен свободен.
Гражданское противостояние, которым может обернуться договоренность, достигнутая при посредничестве Совета сотрудничества стран Персидского залива и наделяющая Салеха иммунитетом от преследований,– сродни тому, что наблюдается в Египте. О причинах столкновений между полицией и демонстрантами в Каире пишет Урсула Линдсей в блоге arabist.net:
Все началось из-за нежелания властей наказать виновных в убийствах участников январского восстания. Я говорила с активистами, которые безуспешно пытаются привлечь к этой проблеме общественное внимание, и с членами небольшой организации полицейских, настроенных на реформы. Все они отмечают, что рядовым полицейским намеренно мало платят и жестко наказывают за отказ следовать инструкциям (тогда как начальство в министерстве получает по 50 тысяч долларов в месяц и еще бог знает сколько берет взятками). За враждебное отношение полицейских к участникам демонстраций ответственность несет верхушка сил безопасности: полицейские озлоблены, им стыдно и, думаю, страшно. Вот к чему привела полная безнаказанность, на которой зиждился режим. Когда закон не имеет силы, убийства остаются нерасследованными, а полицейские низведены до уровня бандитов-наемников, люди берут закон в свои руки и начинают воевать с полицией прямо на улицах.
Али Абдалла Салех стал четвертым президентом, свергнутым Арабской весной. Салех – давний союзник США, и при всех его недостатках, ему удавалось сохранять страну, не имеющую значительных запасов нефти и не отличающуюся национальным единством. Но все же его падение не будет воспринято как значимая потеря. Со временем его положение становилось все более шатким – ему приходилось иметь дело с большим количеством угроз, чем любому другому арабскому диктатору (сепаратисты на юге, религиозные раскольники на севере), тогда как экономических возможностей у него было значительно меньше, а мощные спецслужбы он так и не создал. Ситуация в Йемене после его ухода останется, к сожалению, крайне тревожной.
На одну из ключевых проблем, с которой столкнется вице-президент Йемена Мансур Хади, указывает на сайте ВВС политолог Джинни Хилл:
Даже если противоборствующие стороны согласятся сложить оружие, недостаток доверия между политиками правящей партии и оппозиционной коалиции может оказаться непреодолимым. Имеющиеся в стране списки избирателей устарели, и за 90 дней, которые даны Хади для организации выборов, их вряд ли удастся обновить.
А это значит, что участники десятимесячных молодежных акций протеста на Площади Перемен окажутся вытесненными из политического процесса. Поэтому они изначально не принимают отставку Салеха всерьез. Фауд аль-Хотхефи пишет в Твиттере:
Инициатива Содружества не является нашей целью. Мы вышли на улицы не ради этой инициативы. Мы сами знаем, как обустроить Йемен. Работать параллельно не получится. Путь только один, и он наш. Мы с Площади Перемен, мы знаем, кто мы такие и что нам нужно, поэтому всем этим партиям лучше бы убраться. Йемен свободен.
Гражданское противостояние, которым может обернуться договоренность, достигнутая при посредничестве Совета сотрудничества стран Персидского залива и наделяющая Салеха иммунитетом от преследований,– сродни тому, что наблюдается в Египте. О причинах столкновений между полицией и демонстрантами в Каире пишет Урсула Линдсей в блоге arabist.net:
Все началось из-за нежелания властей наказать виновных в убийствах участников январского восстания. Я говорила с активистами, которые безуспешно пытаются привлечь к этой проблеме общественное внимание, и с членами небольшой организации полицейских, настроенных на реформы. Все они отмечают, что рядовым полицейским намеренно мало платят и жестко наказывают за отказ следовать инструкциям (тогда как начальство в министерстве получает по 50 тысяч долларов в месяц и еще бог знает сколько берет взятками). За враждебное отношение полицейских к участникам демонстраций ответственность несет верхушка сил безопасности: полицейские озлоблены, им стыдно и, думаю, страшно. Вот к чему привела полная безнаказанность, на которой зиждился режим. Когда закон не имеет силы, убийства остаются нерасследованными, а полицейские низведены до уровня бандитов-наемников, люди берут закон в свои руки и начинают воевать с полицией прямо на улицах.