В июне исполнилось 19 лет событиям, которые вошли в историю Азербайджана, как «Гянджинские события». События 1993 года имели исключительно важное значение в истории страны, обусловив направление векторов политического, экономического, общественного и нравственного развития недавно тогда обретшей независимость Азербайджанской Республики вплоть до нашего времени.
РадиоАзадлыг публикует цикл воспоминаний активного участника Гянджинских событий, командующего корпусом полковника Исы Садыгова, хорошо знакомого читателям по предыдущим публикациям.
ЧАСТЬ 8
Когда завязалась перестрелка, командир гянджинского батальона Мехман Алекперов тоже попытался вмешаться и остановить противостояние, но был убит своими же подчиненными из пулемета, расположенного на крыше КПП 709 бригады. Теперь 709 бригаду уже никто не мог остановить, и они стали расползаться по всему городу. Вооруженный переворот начался в соответствии со сценарием, спланированным заранее. Не было бы этого 4 июня, события произошли бы 5, 6 или 7 июня. Но обязательно произошли бы...
«ПОМОЩЬ» МИНИСТРА
Итак, встретив своих подчиненных недалеко от городка 123 бригады и поняв, что бессилен что-то сделать, я с личным составом вернулся в населенный пункт Кюр, где располагался временный штаб министра. Самого министра Дадаша Рзаева я там не нашел. Никто не знал, где он. Уже по дороге в Товуз мы встретили небольшую колонну, и я увидел министра на танке в это колонне, за которой он якобы ездил и собирал группу мне на помощь. Оказывается, все это время, пока мы искали его в начале и во время проведения операции по расформированию 709, он был в Товузе, не отвечая на звонки, чтобы собрать 50 человек мне на помощь! Ну и повод для оправдания своего отсутствия в штабе, бездействия вместо руководства операцией! Шаткие доводы...
ПОЗИЦИЯ МИНИСТРА
Уже говорил выше - назначение Дадаша Рзаева министром обороны было далеко не лучшим решением, а его действия до и во время июньских событий сыграли на руку Сурету Гусейнову и силам, которые были тогда заодно с ним. Помните слова, сказанные министром обороны Рзаевым Сурету Гусейнову при прощании в приемной последнего? «Surət, kimsə qələt edər, səni tərksilah edər!» - «Сурет, никто не посмеет разоружить тебя!».
А его планирование операции по расформированию? Как назвать расчет на то, что военная операция пройдет без эксцессов и сопротивления? Как оценить его план без учета худшего варианта развития событий в Гяндже, вооруженного конфликта? Без подготовки мер и действий против такого развития событий?
А если учесть, что министр, который говорил Сурету Гусейнову «никто не посмеет разоружить тебя», не отвечал на телефонные звонки из президентского аппарата и кабинета министров накануне операции по расформированию и разоружению, скрывался от подчиненных во время операции, можно ли назвать такие действия случайностью или просто ошибкой?.. Оценить все это, определить степень вины и невиновности, преступной ошибки или предательства и измены предлагаю самим читателям.
МИНИСТР - СВИДЕТЕЛЬ НА СУДЕ
Так что, в свете событий и действий 2-4 июня мне все стало ясно уже тогда, к вечеру 4 июня. А все эти события и действия только усугубили положение на фронтах, как и положение страны. Уже потом, на судебном процессе я видел поведение бывшего уже министра обороны Дадаша Рзаева, и мне стало стыдно за него, за офицера, который руководил нами. Он выглядел напуганным, как всегда нерешительным и жалким. Я думаю, это поняли все тогда.
ГИБЕЛЬ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ГВАРДИИ
Когда личный состав 709 бригады рассеялся по всему городу, они также окружили административные здания, в том числе и здание Гянджинского отделения МНБ, где находилась президентская гвардия. Чтобы избежать лишней крови, после коротких переговоров было решено, что гвардия возвращается в Баку. Они сели в автобус и выехали Баку. В автобус сели также двое суретовцев, которые должны были сопровождать их до выезда из Гянджи, показать путь внутри города. Но почему-то автобус поехал к дороге, ведущей к выезду из Гянджи на Баку не окружным и безопасным путем, а именно мимо расположения 709 бригады, рядом с КПП, где был установлен пулемет и находилось хорошо вооруженные люди.
Нетрудно понять, что это не было случайностью или преступной небрежностью хотя бы потому, что два сопровождающих президентскую гвардию суретовца сошли с автобуса немного не доехав до КПП. И здесь, почти сразу после того как они сошли, как по команде начался расстрел ни в чем абсолютно неповинных гвардейцев. Восемнадцать человек, в том числе и командир гвардейцев Тахир Мамедов, были убиты. Автобус, в котором они ехали изрешетили автоматными и пулеметными очередями, расстреливали хладнокровно, жестоко, безжалостно.
Всего за время событий погибло 22 человека. Восемнадцать гвардейцев, среди них Тахир Мамедов, как уже сказано, мой офицер, командир роты Мушвиг Мамедов, командир гянджинского батальона Мехман Алекперов и еще два человека. И все они были убиты или суретовцами, или. как минимум, неизвестными провокаторами в их рядах, которым поставлена была такая задача. Они должны были сделать это обязательно и вот почему.
УБИЙЦЫ, НЕ ПРИВЛЕЧЕННЫЕ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Сразу после начала этих кровавых событий и инцидента со мной, события еще продолжались, а уже везде, и особенно в парламенте, сторонниками «преступной коалиции» называлась цифра о 69 погибших. Повторяю, события еще не завершились, продолжались, узнать цифр потерь точно было невозможно в этом хаосе, но цифра эта цифра проходила во всех выступлениях до конца. И эту информацию представляли так, что Иса Садыгов, командир корпуса со своими подразделениями и танками атаковал расположение 709 бригады рано утром, между 5 и 6 часами, когда люди еще спали и передавил спавших людей под обломками стен и так далее. Это дело вел генеральный прокурор Али Омаров и эти обвинения оставались и на суде по делу по гянджинским событиям. Но нигде, с самого начала и по сегодняшний день, ни слова об истинних потерях, расстрелянных гвардейцах, Тахире Мамедове, Мушвиге Мамедове, Мехмане Алекперове. Это преступление умалчивалось и умалчивается до сих пор.
В то время генпрокурор Али Омаров неоднократно давал интервью, затрагивал гянджинские события, но ни разу не вспомнил о гвардейцах и их командире Тахире Мамедове. Но ведь был суд, было много разбирательств, а слова о гвардейцах - нигде.
Я уже опубликовал написанное о событиях с участием ОМОН в 1995 году – писал, что до тысячи людей было арестовано. Много сотен было арестовано сразу же в октябре 1994 года, аресты по этому делу продолжались и в последующие годы. Но почему до сегодняшнего дня не арестованы те, кто безжалостно расстрелял гвардейцев? Почему нынешней властью и всеми структурами категорически умалчивается этот факт? Ответ один - за всеми этими преступлениями стоял тот, кто так рвался к этой власти. В этом нет сомнений. Они боятся раскрыть это дело потому, что многое выльется наружу, станет достоянием гласности. Иначе почему не раскрыто это преступление? Почему Гейдар Алиев умалчивал и категорически не был заинтересован в раскрытии?
БОЯЗНЬ ПРОЛИТИЯ КРОВИ
Ставленники Гейдара Алиева, его неудачливые союзники в июне орали в парламенте о том, что руки президента Эльчибея по локоть в крови. И тогда и сегодня я говорю, в крови их руки, а не Эльчибея, им нужна была эта кровь, не покойному Эльчибею! Гейдар Алиев знал, как сломать сопротивление, что именно для этого нужно. А что именно? И почему?
Наверное, многие если не все помнят кровавые события в Казахстане в 1986 году, в Грузии 9 апреля 1989 года и такие же кровавые январские события 1990 года в Баку. Здесь основным фактором всегда была кровь. То есть, во всех этих событиях была пролита кровь, и гибель ни в чем неповинных людей приводила в смятение лидеров пострадавших, в данном случае, народную власть. И все их попытки выяснить истину были тогда безуспешны, и они выглядели виноватыми.
С другой стороны, пролитая кровь придавала огромный резонанс и значение событиям внутри страны и, тем более, за рубежом, резко разделяла конфликт или противоборствующих на две непримиримые стороны, повязанные кровью, делала невозможным компромиссы и примирение, активизировала пассивных и колеблющихся, заставляла их занять место. Как правило, ни одна из сторон не хочет и не может взять на себя ответственность за гибель людей, пусть и противников, за пролитую кровь. Здесь и боязнь нравственной ответственности, религиозного греха за убийство, а также ответственности юридической, уголовной, страх перед общественным мнением в своей стране, и страх международного осуждения и так далее.
СТРАШНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ В КРОВИ
Но бывают и такие люди, что нравственной ответственности не испытывают, а ответственность уголовная их беспокоит меньше, чем отсутствие денег и власти? Это бывает у представителей криминального мира, уголовников, авантюристов или бездушных и циничных политиков, для которых человеческие жизни ничто, а богатства, власть и ее блага значат все. А если готовящийся пролить кровь чужими руками сильно надеется, почти знает, что пролитую чужую кровь, то есть кровь своих противников, он выдаст за кровь своих сподвижников, а ответственность возложит как раз на противников? Немало примеров людей, для которых гражданская война, когда они возглавляют одну из противоборствующих сторон, лучше, приемлемее, чем мирная жизнь, но в забвении или всего-навсего в статусе бывшего, или регионального лидера?
Многие во время войны действуют и проливают кровь, возлагая ответственность за свои деяния на своих противников. Так действовала пропаганда Геббельса, так же действовала армянская пропаганда при подготовке и во время войны в Карабахе. В таких случаях кровь становится просто необходима, и тогда уже им все равно, это своя или чужая.
БЕЗОТВЕТНЫЕ ВОПРОСЫ
В условиях событий в Гяндже должна была пролиться эта кровь, без нее невозможно было бы добиться поставленной цели - возмутить общественное мнение, сформировать его в необходимом для себя направлении, заставить народ ужаснуться событиями «братоубийства», отшатнуться от своего правительства. Без нее невозможно было заставить власть сделать необдуманные шаги, применить силу. А без всего этого, без крови противостояние могло затянуться, и немедленные цели - а именно свержение власти и захват ее - ставились под сомнение. Только этим можно объяснить расстрел ни в чем неповинных гвардейцев и то, что до сих пор эта власть сознательно избегает и боится раскрытия этих фактов.
В этих воспоминаниях я привел много фактов, указывающих на подлинных организаторов и виновников трагедии. Кто, чьи провокаторы стояли за этим преступлением? Может те, специально привезенные из Нахчывана? А может, те русские инструктора? У меня вопрос к вам, власть имущие! Как же так, у вас не осталось ни одного нераскрытого дела - а тут более чем два десятка ни в чем неповинных людей, настоящих воинов?
А ведь я неоднократно давал показания во всех инстанциях, и на суде тоже, о том, что до 11 часов утра 4 июня 1993 года ни одного раненого, ни одного погибшего не было. Почему пренебрегали всеми этими фактами? Почему они вас не устраивали? Нужны были свои версии? Ведь мы знаем сегодня, кто окружал Сурета Гусейнова и кто разыгрывал эти игры, пешки и фигуры...
Статья отражает точку зрения автора
РадиоАзадлыг публикует цикл воспоминаний активного участника Гянджинских событий, командующего корпусом полковника Исы Садыгова, хорошо знакомого читателям по предыдущим публикациям.
ЧАСТЬ 8
Когда завязалась перестрелка, командир гянджинского батальона Мехман Алекперов тоже попытался вмешаться и остановить противостояние, но был убит своими же подчиненными из пулемета, расположенного на крыше КПП 709 бригады. Теперь 709 бригаду уже никто не мог остановить, и они стали расползаться по всему городу. Вооруженный переворот начался в соответствии со сценарием, спланированным заранее. Не было бы этого 4 июня, события произошли бы 5, 6 или 7 июня. Но обязательно произошли бы...
«ПОМОЩЬ» МИНИСТРА
Итак, встретив своих подчиненных недалеко от городка 123 бригады и поняв, что бессилен что-то сделать, я с личным составом вернулся в населенный пункт Кюр, где располагался временный штаб министра. Самого министра Дадаша Рзаева я там не нашел. Никто не знал, где он. Уже по дороге в Товуз мы встретили небольшую колонну, и я увидел министра на танке в это колонне, за которой он якобы ездил и собирал группу мне на помощь. Оказывается, все это время, пока мы искали его в начале и во время проведения операции по расформированию 709, он был в Товузе, не отвечая на звонки, чтобы собрать 50 человек мне на помощь! Ну и повод для оправдания своего отсутствия в штабе, бездействия вместо руководства операцией! Шаткие доводы...
ПОЗИЦИЯ МИНИСТРА
Уже говорил выше - назначение Дадаша Рзаева министром обороны было далеко не лучшим решением, а его действия до и во время июньских событий сыграли на руку Сурету Гусейнову и силам, которые были тогда заодно с ним. Помните слова, сказанные министром обороны Рзаевым Сурету Гусейнову при прощании в приемной последнего? «Surət, kimsə qələt edər, səni tərksilah edər!» - «Сурет, никто не посмеет разоружить тебя!».
А его планирование операции по расформированию? Как назвать расчет на то, что военная операция пройдет без эксцессов и сопротивления? Как оценить его план без учета худшего варианта развития событий в Гяндже, вооруженного конфликта? Без подготовки мер и действий против такого развития событий?
А если учесть, что министр, который говорил Сурету Гусейнову «никто не посмеет разоружить тебя», не отвечал на телефонные звонки из президентского аппарата и кабинета министров накануне операции по расформированию и разоружению, скрывался от подчиненных во время операции, можно ли назвать такие действия случайностью или просто ошибкой?.. Оценить все это, определить степень вины и невиновности, преступной ошибки или предательства и измены предлагаю самим читателям.
МИНИСТР - СВИДЕТЕЛЬ НА СУДЕ
Так что, в свете событий и действий 2-4 июня мне все стало ясно уже тогда, к вечеру 4 июня. А все эти события и действия только усугубили положение на фронтах, как и положение страны. Уже потом, на судебном процессе я видел поведение бывшего уже министра обороны Дадаша Рзаева, и мне стало стыдно за него, за офицера, который руководил нами. Он выглядел напуганным, как всегда нерешительным и жалким. Я думаю, это поняли все тогда.
ГИБЕЛЬ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ ГВАРДИИ
Когда личный состав 709 бригады рассеялся по всему городу, они также окружили административные здания, в том числе и здание Гянджинского отделения МНБ, где находилась президентская гвардия. Чтобы избежать лишней крови, после коротких переговоров было решено, что гвардия возвращается в Баку. Они сели в автобус и выехали Баку. В автобус сели также двое суретовцев, которые должны были сопровождать их до выезда из Гянджи, показать путь внутри города. Но почему-то автобус поехал к дороге, ведущей к выезду из Гянджи на Баку не окружным и безопасным путем, а именно мимо расположения 709 бригады, рядом с КПП, где был установлен пулемет и находилось хорошо вооруженные люди.
Нетрудно понять, что это не было случайностью или преступной небрежностью хотя бы потому, что два сопровождающих президентскую гвардию суретовца сошли с автобуса немного не доехав до КПП. И здесь, почти сразу после того как они сошли, как по команде начался расстрел ни в чем абсолютно неповинных гвардейцев. Восемнадцать человек, в том числе и командир гвардейцев Тахир Мамедов, были убиты. Автобус, в котором они ехали изрешетили автоматными и пулеметными очередями, расстреливали хладнокровно, жестоко, безжалостно.
Всего за время событий погибло 22 человека. Восемнадцать гвардейцев, среди них Тахир Мамедов, как уже сказано, мой офицер, командир роты Мушвиг Мамедов, командир гянджинского батальона Мехман Алекперов и еще два человека. И все они были убиты или суретовцами, или. как минимум, неизвестными провокаторами в их рядах, которым поставлена была такая задача. Они должны были сделать это обязательно и вот почему.
УБИЙЦЫ, НЕ ПРИВЛЕЧЕННЫЕ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Сразу после начала этих кровавых событий и инцидента со мной, события еще продолжались, а уже везде, и особенно в парламенте, сторонниками «преступной коалиции» называлась цифра о 69 погибших. Повторяю, события еще не завершились, продолжались, узнать цифр потерь точно было невозможно в этом хаосе, но цифра эта цифра проходила во всех выступлениях до конца. И эту информацию представляли так, что Иса Садыгов, командир корпуса со своими подразделениями и танками атаковал расположение 709 бригады рано утром, между 5 и 6 часами, когда люди еще спали и передавил спавших людей под обломками стен и так далее. Это дело вел генеральный прокурор Али Омаров и эти обвинения оставались и на суде по делу по гянджинским событиям. Но нигде, с самого начала и по сегодняшний день, ни слова об истинних потерях, расстрелянных гвардейцах, Тахире Мамедове, Мушвиге Мамедове, Мехмане Алекперове. Это преступление умалчивалось и умалчивается до сих пор.
В то время генпрокурор Али Омаров неоднократно давал интервью, затрагивал гянджинские события, но ни разу не вспомнил о гвардейцах и их командире Тахире Мамедове. Но ведь был суд, было много разбирательств, а слова о гвардейцах - нигде.
Я уже опубликовал написанное о событиях с участием ОМОН в 1995 году – писал, что до тысячи людей было арестовано. Много сотен было арестовано сразу же в октябре 1994 года, аресты по этому делу продолжались и в последующие годы. Но почему до сегодняшнего дня не арестованы те, кто безжалостно расстрелял гвардейцев? Почему нынешней властью и всеми структурами категорически умалчивается этот факт? Ответ один - за всеми этими преступлениями стоял тот, кто так рвался к этой власти. В этом нет сомнений. Они боятся раскрыть это дело потому, что многое выльется наружу, станет достоянием гласности. Иначе почему не раскрыто это преступление? Почему Гейдар Алиев умалчивал и категорически не был заинтересован в раскрытии?
БОЯЗНЬ ПРОЛИТИЯ КРОВИ
Ставленники Гейдара Алиева, его неудачливые союзники в июне орали в парламенте о том, что руки президента Эльчибея по локоть в крови. И тогда и сегодня я говорю, в крови их руки, а не Эльчибея, им нужна была эта кровь, не покойному Эльчибею! Гейдар Алиев знал, как сломать сопротивление, что именно для этого нужно. А что именно? И почему?
Наверное, многие если не все помнят кровавые события в Казахстане в 1986 году, в Грузии 9 апреля 1989 года и такие же кровавые январские события 1990 года в Баку. Здесь основным фактором всегда была кровь. То есть, во всех этих событиях была пролита кровь, и гибель ни в чем неповинных людей приводила в смятение лидеров пострадавших, в данном случае, народную власть. И все их попытки выяснить истину были тогда безуспешны, и они выглядели виноватыми.
С другой стороны, пролитая кровь придавала огромный резонанс и значение событиям внутри страны и, тем более, за рубежом, резко разделяла конфликт или противоборствующих на две непримиримые стороны, повязанные кровью, делала невозможным компромиссы и примирение, активизировала пассивных и колеблющихся, заставляла их занять место. Как правило, ни одна из сторон не хочет и не может взять на себя ответственность за гибель людей, пусть и противников, за пролитую кровь. Здесь и боязнь нравственной ответственности, религиозного греха за убийство, а также ответственности юридической, уголовной, страх перед общественным мнением в своей стране, и страх международного осуждения и так далее.
СТРАШНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ В КРОВИ
Но бывают и такие люди, что нравственной ответственности не испытывают, а ответственность уголовная их беспокоит меньше, чем отсутствие денег и власти? Это бывает у представителей криминального мира, уголовников, авантюристов или бездушных и циничных политиков, для которых человеческие жизни ничто, а богатства, власть и ее блага значат все. А если готовящийся пролить кровь чужими руками сильно надеется, почти знает, что пролитую чужую кровь, то есть кровь своих противников, он выдаст за кровь своих сподвижников, а ответственность возложит как раз на противников? Немало примеров людей, для которых гражданская война, когда они возглавляют одну из противоборствующих сторон, лучше, приемлемее, чем мирная жизнь, но в забвении или всего-навсего в статусе бывшего, или регионального лидера?
Многие во время войны действуют и проливают кровь, возлагая ответственность за свои деяния на своих противников. Так действовала пропаганда Геббельса, так же действовала армянская пропаганда при подготовке и во время войны в Карабахе. В таких случаях кровь становится просто необходима, и тогда уже им все равно, это своя или чужая.
БЕЗОТВЕТНЫЕ ВОПРОСЫ
В условиях событий в Гяндже должна была пролиться эта кровь, без нее невозможно было бы добиться поставленной цели - возмутить общественное мнение, сформировать его в необходимом для себя направлении, заставить народ ужаснуться событиями «братоубийства», отшатнуться от своего правительства. Без нее невозможно было заставить власть сделать необдуманные шаги, применить силу. А без всего этого, без крови противостояние могло затянуться, и немедленные цели - а именно свержение власти и захват ее - ставились под сомнение. Только этим можно объяснить расстрел ни в чем неповинных гвардейцев и то, что до сих пор эта власть сознательно избегает и боится раскрытия этих фактов.
В этих воспоминаниях я привел много фактов, указывающих на подлинных организаторов и виновников трагедии. Кто, чьи провокаторы стояли за этим преступлением? Может те, специально привезенные из Нахчывана? А может, те русские инструктора? У меня вопрос к вам, власть имущие! Как же так, у вас не осталось ни одного нераскрытого дела - а тут более чем два десятка ни в чем неповинных людей, настоящих воинов?
А ведь я неоднократно давал показания во всех инстанциях, и на суде тоже, о том, что до 11 часов утра 4 июня 1993 года ни одного раненого, ни одного погибшего не было. Почему пренебрегали всеми этими фактами? Почему они вас не устраивали? Нужны были свои версии? Ведь мы знаем сегодня, кто окружал Сурета Гусейнова и кто разыгрывал эти игры, пешки и фигуры...
Статья отражает точку зрения автора