Андрей Пионтковский: «Реалистично предположить, что, одна из сторон может применить ядерное оружие в ограниченных количествах по единичным целям»
Хотелось бы вернуться к теме, которую я затронул в одном из своих недавних текстов, тем более что к ней будут теперь обращаться многие авторы.
То, что отношения между Россией и США (Западом в целом) не просто возвращаются к временам холодной войны, а уже вернулись в подобное состояние, подтверждается и текущими событиями, и оценками экспертов, и комментариями политических публицистов. Некоторые авторы называют это явление Третьей мировой войной, мне, однако, представляется более точным и более удобным для сравнительного анализа использовать термин "Четвертая мировая война", оставляя третий порядковый номер за классической холодной войной между СССР и США второй половины прошлого столетия.
Так вот тезис, который я постараюсь ниже подробнее развить, заключается в том, что четвертая (она же пока вторая "холодная") война потенциально более опасна, чем предыдущая третья. Прежде всего потому, что в отличие от Первой и Второй горячих мировых войн третья была (во всяком случае после 1962 года) не о переделе мира, а о сохранении статус-кво. Военно-политической базой этого статус-кво было зафиксированное доктриной взаимно гарантированного уничтожения ядерного равновесия, то есть невозможность ни для одной из сторон безнаказанно нанести противнику уничтожающий его удар. Это равновесие, часто называемое стратегической стабильностью, так и сохранилось нетронутым до сих пор. Третья мировая война закончилась "крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века" лишь в силу сознательной идеологической капитуляции термидорианской советской элиты, глубоко уязвленной открывшейся в процессе мирного сосуществования картиной унизительного убожества ее номенклатурного благополучия.
Удовлетворив по беспределу за четверть века все свои плотские амбиции, элита эта, теперь уже российская, оглянулась окрест себя и задумалась о "духовном", о преодолении определенных последствий крупнейшей геополитической катастрофы, о "вставаниии с колен", о собственном величии. Самая выдающаяся ее посредственность удачно воплотила в своей знаменитой крымской речи эти смутные коллективные эротические фантазмы в четкие геополитические концепты: уникальный русский генетический код, собирание исконных земель, Русский мир.
Так была сформулирована повестка дня Четвертой мировой войны. И это не повестка дня сохранения статус-кво. Даже самая скромная практическая реализация духоподъемной идеи "собирания русских земель" потребует изменения государственных границ по крайней мере двух стран – членов НАТО: Латвии и Эстонии. Какие инструменты, кроме своей знаменитой "духовности", могло бы задействовать для успешной конфронтации с блоком НАТО и аннексии территорий входящих в него стран государство, в разы уступающее НАТО по экономическому развитию, научно-технологическому уровню, потенциалу конвенциональных вооруженных сил?
Только ядерное оружие. Но, спросите вы, разве не утверждалось парой абзацев выше, что в сфере ядерных вооружений Россия и США, так же как и полвека назад, находятся в патовой ситуации доктрины взаимного гарантированного уничтожения и, следовательно, ядерный фактор можно исключить из стратегических расчетов? Дело в том, что это не совсем так, а вернее, совсем не так. "Доктрина ВГУ" рассматривала лишь один наиболее разрушительный сценарий военного конфликта между ядерными державами: одна из сторон наносит массированный удар по городам противника и по его средствам доставки ядерного оружия, другая отвечает ударом уцелевшими ракетами по городам инициатора конфликта. Наличие у каждой стороны способности нанести оппоненту неприемлемый ущерб (гибель миллионов жителей) даже во втором ответном ударе (угроза взаимного самоубийства) и сдерживала обоих противников от такого варианта действий. Кстати, именно такой обмен любезностями между РФ и США моделировался на "президентских" учениях 8 мая.
Но военные аналитики обеих стран уже давно отмечали, что сценарий, лежащий в основе этой доктрины, не исчерпывает всех возможных вариантов использования ядерного оружия. Вполне реалистично предположить, что если между странами развивается острый политический конфликт, постепенно перестающий в военное столкновение, одна из сторон может применить свое ядерное оружие в ограниченных количествах по некоторым единичным целям. Перед каким выбором будет тогда поставлено политическое руководство другой стороны? Нанести массированный ядерный удар по городам противника? Но результатом тогда станет взаимное самоубийство. Не лучший вариант. Капитулировать в исходном политическом конфликте? Тоже малопривлекательная перспектива. Таким образом, под убаюкивающим покровом стратегической стабильности скрывается, вообще говоря, неизведанная область потенциально опасных сценариев ядерных конфликтов.
Некоторое отражение эти размышления нашли в концепции "ограниченной ядерной войны", выдвигавшейся рейгановской администрацией в первые годы
своего пребывания у власти (см.: Геловани В.А., Пионтковский А.А. "Эволюция концепций стратегической стабильности. Ядерное оружие в ХХ и ХХI веке". М., 1997, Москва, 2008). Но в целом СССР и США после экзистенциального опыта кубинского кризиса избегали в годы холодной войны прямого военного столкновения, способного привести к эскалации на ядерный уровень. Теоретически, однако, ясно, что в более волатильной геополитической ситуации ядерная держава, ориентированная на изменение статус-кво, обладающая превосходящей политической волей к такому изменению и определенной долей авантюризма, может добиться серьезных внешнеполитических результатов угрозой применения или ограниченным применением ядерного оружия. Ведь ядерная стратегия – это только наполовину сухой математический анализ сценариев обмена ударами, а наполовину – драматический психологический поединок.
Рассмотрим в этом контексте, например, один вполне возможный сценарий эпохи Четвертой мировой войны. В плане реализации духоподъемной концепции собирания исконных русских земель, провозглашенной исторической речью Владимира Путина 18 марта, обладающие уникальным генетическим кодом пассионарные русскоязычные жители города Нарва в Эстонии проводят референдум о присоединении к Русскому миру. Для реализации итогов их свободного волеизъявления на территорию Эстонии вводятся вооруженные до зубов "зеленые человечки" со знаками отличия или без оных, и деловито расставляют новые пограничные знаки. Каковы будут действия в этой ситуации агрессивного блока НАТО? Согласно ключевой статье 5-й устава этой организации, все его государства-члены должны оказать Эстонии немедленную военную поддержку. Некоторые из этих государств обладают технической возможностью элиминации пришельцев в течение получаса средствами дистанционного огневого воздействия. Отказ союзников Эстонии выполнить свои обязательства станет событием исторического значения: он будет означать конец НАТО, конец США как мировой державы и полное политическое доминирование путинской России не только в ареале Русского мира, но и на всем европейском континенте. И тем не менее ответ на вопрос – будет ли НАТО защищать Эстонию в случае российской попытки соседского изнасилования – вовсе не очевиден.
Автор интересной статьи "Мир с ума не сошел" Юрий Фельштинский, например, полагает, что будет: "Вот здесь мы и встанем перед угрозой войны России с НАТО, причем Путин будет уверен в том, что НАТО не начнет войну из-за Прибалтики, не пойдет на риск атомной катастрофы... Как и Гитлер, он будет считать, что западные демократии струсят. А они не струсят (о чем западные демократии, как и Путин, еще не знают)". Это тот редкий случай, когда я скорее склонен согласиться с Путиным и Гитлером, чем с Фельштинским. Тем более, что, по Фельштинскому, западные демократии сами еще не знают, как они поступят в критической ситуации. А вот Путин знает, что они знают, что если придут на помощь Эстонии, то Путин ответит очень ограниченным ядерным ударом: уничтожит, например, две европейские столицы. Не Лондон и не Париж, разумеется. Черт его знает, как может в отчаянии ответить, получив такой удар, даже малая ядерная держава.
И поставьте теперь себя на место лауреата Нобелевской премии мира Барака Обамы. Он остался единственным, кто как-то может вмешаться в неожиданно обострившийся конфликт вокруг никому в Америке неизвестного, да пропади он пропадом, городишки Narva. А вся прогрессивная и даже вся реакционная американская общественность дружно кричат ему под руку: "Мы не хотим умирать за f****** Narva, Мr. President!" Кстати, такого же мнения, как выяснилось, придерживается и подавляющее большинство жителей ФРГ, где недавно был проведен опрос общественного мнения на тему "Должна ли ФРГ будет выполнить свои союзнические обязательства по отношению к Эстонии в случае ее военной конфронтации с Россией?" 70% миролюбивых немецких граждан ответили: Nein, Германия должна занять нейтральную позицию в этом конфликте.
Путин давно наблюдает за своими западными партнерами и глубоко презирает их. А как же еще относиться к ним, если канцлеры и премьеры великой Европы
выстраиваются в очередь, чтобы послужить холуями на его газоколонках за жалкое вознаграждение в два миллионов евро в год? Или после того как Владимир на пару с Башаром одним химическим ударом развели как лохов всех западных лидеров, полностью подменив повестку дня сирийского кризиса: из палача суннитской общины Асад мгновенно превратился в глазах мировой общественности в респектабельного государственного мужа, занимающегося благородным делом химического разоружения. Путин просчитал тогда Обаму с его red lines, и он просчитал сегодня своих бывших партнеров по "Большой восьмерке". Он убежден, что, не обнажая меч, переиграет их в потенциальных военных конфликтах, которые возникнут на пути реализации великой идеи Русского мира, даже несмотря на то, что РФ намного уступает НАТО в области обычных вооружений и не превосходит США в ядерной сфере. Духом мы возьмем. Духом и наглостью.
"Как школьнику драться с отборной шпаной", к тому же ядерным ломом опоясанной и чуть что им размахивающей? Единственный шанс для Запада, явно не способного к военной конфронтации с суперядерной державой, разрешить мучительную дилемму Нарвы и остаться в мировой истории – не допустить самого возникновения подобной ситуации, то есть остановить путинский проект собирания исконных земель на его первой, украинской стадии набором средств экономического, политического и юридического характера. Кажется, Запад это начинает понимать, и уже введенные санкции, а главным образом обещанные собирателю русских земель и американских долларов лично руководителем финансовой разведки Министерства финансов США Дэвидом Коэном возымели некоторое действие. Конечно, Путин будет до своего последнего мгновения во власти пытаться сеять хаос на Украине, чтобы ни в коем случае не дать ей вырваться из системы воровских паханатов, образовавшихся на постсоветском пространстве. Но сбивчивые и путаные показания Владимира Таврического на совместной пресс-конференции 7 мая после срочного визита в Москву президента Швейцарской конфедерации означают одно: Владимиром Новороссийским в ближайшей перспективе он вряд ли станет. В упоении своим триумфом Путин месяц назад отверг предлагавшуюся ему в Женеве мюнхенскую сделку-1: Крымваш и не лезь на Украину дальше. Теперь он сам будет пытаться втянуть Запад в мюнхенскую сделку-2: в обмен на отказ от прямого ввода войск – Крымнаш, снятие санкций и полюбившийся ему план старика Бжезинского по внешнему контролю над континентальной Украиной.
Но что мы все о Нарве да о Новороссии? Есть ведь и другие соблазнительные объекты для любовного собирания русских земель. Северный Казахстан, например. Национальный мыслитель Солженицын, размышляя, как нам обустроить Россию, прямо называл эту территорию Южной Сибирью. Да и какой же русский патриотический эксперт после 18 марта не тиснул статейку, обсуждая и огромные экономические дивиденды такого приобретения, и его серьезные геополитические выгоды. Но вот у меня такое ощущение, что в Северный Казахстан счастливый носитель уникального русского генетического кода не торопится. Более того, он вообще туда никогда не сунется. Там он столкнется не с рефлексирующим "ботаником" Западом, а со стоящим за спиной суверенного Казахстана генетически близким тому ядерным "бугром". Чуждым гамлетовским сомнениям и сантиментам по поводу "бить или не бить".
Статья отражает точку зрения автора
То, что отношения между Россией и США (Западом в целом) не просто возвращаются к временам холодной войны, а уже вернулись в подобное состояние, подтверждается и текущими событиями, и оценками экспертов, и комментариями политических публицистов. Некоторые авторы называют это явление Третьей мировой войной, мне, однако, представляется более точным и более удобным для сравнительного анализа использовать термин "Четвертая мировая война", оставляя третий порядковый номер за классической холодной войной между СССР и США второй половины прошлого столетия.
Так вот тезис, который я постараюсь ниже подробнее развить, заключается в том, что четвертая (она же пока вторая "холодная") война потенциально более опасна, чем предыдущая третья. Прежде всего потому, что в отличие от Первой и Второй горячих мировых войн третья была (во всяком случае после 1962 года) не о переделе мира, а о сохранении статус-кво. Военно-политической базой этого статус-кво было зафиксированное доктриной взаимно гарантированного уничтожения ядерного равновесия, то есть невозможность ни для одной из сторон безнаказанно нанести противнику уничтожающий его удар. Это равновесие, часто называемое стратегической стабильностью, так и сохранилось нетронутым до сих пор. Третья мировая война закончилась "крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века" лишь в силу сознательной идеологической капитуляции термидорианской советской элиты, глубоко уязвленной открывшейся в процессе мирного сосуществования картиной унизительного убожества ее номенклатурного благополучия.
Удовлетворив по беспределу за четверть века все свои плотские амбиции, элита эта, теперь уже российская, оглянулась окрест себя и задумалась о "духовном", о преодолении определенных последствий крупнейшей геополитической катастрофы, о "вставаниии с колен", о собственном величии. Самая выдающаяся ее посредственность удачно воплотила в своей знаменитой крымской речи эти смутные коллективные эротические фантазмы в четкие геополитические концепты: уникальный русский генетический код, собирание исконных земель, Русский мир.
Так была сформулирована повестка дня Четвертой мировой войны. И это не повестка дня сохранения статус-кво. Даже самая скромная практическая реализация духоподъемной идеи "собирания русских земель" потребует изменения государственных границ по крайней мере двух стран – членов НАТО: Латвии и Эстонии. Какие инструменты, кроме своей знаменитой "духовности", могло бы задействовать для успешной конфронтации с блоком НАТО и аннексии территорий входящих в него стран государство, в разы уступающее НАТО по экономическому развитию, научно-технологическому уровню, потенциалу конвенциональных вооруженных сил?
Только ядерное оружие. Но, спросите вы, разве не утверждалось парой абзацев выше, что в сфере ядерных вооружений Россия и США, так же как и полвека назад, находятся в патовой ситуации доктрины взаимного гарантированного уничтожения и, следовательно, ядерный фактор можно исключить из стратегических расчетов? Дело в том, что это не совсем так, а вернее, совсем не так. "Доктрина ВГУ" рассматривала лишь один наиболее разрушительный сценарий военного конфликта между ядерными державами: одна из сторон наносит массированный удар по городам противника и по его средствам доставки ядерного оружия, другая отвечает ударом уцелевшими ракетами по городам инициатора конфликта. Наличие у каждой стороны способности нанести оппоненту неприемлемый ущерб (гибель миллионов жителей) даже во втором ответном ударе (угроза взаимного самоубийства) и сдерживала обоих противников от такого варианта действий. Кстати, именно такой обмен любезностями между РФ и США моделировался на "президентских" учениях 8 мая.
Но военные аналитики обеих стран уже давно отмечали, что сценарий, лежащий в основе этой доктрины, не исчерпывает всех возможных вариантов использования ядерного оружия. Вполне реалистично предположить, что если между странами развивается острый политический конфликт, постепенно перестающий в военное столкновение, одна из сторон может применить свое ядерное оружие в ограниченных количествах по некоторым единичным целям. Перед каким выбором будет тогда поставлено политическое руководство другой стороны? Нанести массированный ядерный удар по городам противника? Но результатом тогда станет взаимное самоубийство. Не лучший вариант. Капитулировать в исходном политическом конфликте? Тоже малопривлекательная перспектива. Таким образом, под убаюкивающим покровом стратегической стабильности скрывается, вообще говоря, неизведанная область потенциально опасных сценариев ядерных конфликтов.
Некоторое отражение эти размышления нашли в концепции "ограниченной ядерной войны", выдвигавшейся рейгановской администрацией в первые годы
Ядерная стратегия – это только наполовину сухой математический анализ сценариев обмена ударами, а наполовину – драматический психологический поединок
Рассмотрим в этом контексте, например, один вполне возможный сценарий эпохи Четвертой мировой войны. В плане реализации духоподъемной концепции собирания исконных русских земель, провозглашенной исторической речью Владимира Путина 18 марта, обладающие уникальным генетическим кодом пассионарные русскоязычные жители города Нарва в Эстонии проводят референдум о присоединении к Русскому миру. Для реализации итогов их свободного волеизъявления на территорию Эстонии вводятся вооруженные до зубов "зеленые человечки" со знаками отличия или без оных, и деловито расставляют новые пограничные знаки. Каковы будут действия в этой ситуации агрессивного блока НАТО? Согласно ключевой статье 5-й устава этой организации, все его государства-члены должны оказать Эстонии немедленную военную поддержку. Некоторые из этих государств обладают технической возможностью элиминации пришельцев в течение получаса средствами дистанционного огневого воздействия. Отказ союзников Эстонии выполнить свои обязательства станет событием исторического значения: он будет означать конец НАТО, конец США как мировой державы и полное политическое доминирование путинской России не только в ареале Русского мира, но и на всем европейском континенте. И тем не менее ответ на вопрос – будет ли НАТО защищать Эстонию в случае российской попытки соседского изнасилования – вовсе не очевиден.
Автор интересной статьи "Мир с ума не сошел" Юрий Фельштинский, например, полагает, что будет: "Вот здесь мы и встанем перед угрозой войны России с НАТО, причем Путин будет уверен в том, что НАТО не начнет войну из-за Прибалтики, не пойдет на риск атомной катастрофы... Как и Гитлер, он будет считать, что западные демократии струсят. А они не струсят (о чем западные демократии, как и Путин, еще не знают)". Это тот редкий случай, когда я скорее склонен согласиться с Путиным и Гитлером, чем с Фельштинским. Тем более, что, по Фельштинскому, западные демократии сами еще не знают, как они поступят в критической ситуации. А вот Путин знает, что они знают, что если придут на помощь Эстонии, то Путин ответит очень ограниченным ядерным ударом: уничтожит, например, две европейские столицы. Не Лондон и не Париж, разумеется. Черт его знает, как может в отчаянии ответить, получив такой удар, даже малая ядерная держава.
И поставьте теперь себя на место лауреата Нобелевской премии мира Барака Обамы. Он остался единственным, кто как-то может вмешаться в неожиданно обострившийся конфликт вокруг никому в Америке неизвестного, да пропади он пропадом, городишки Narva. А вся прогрессивная и даже вся реакционная американская общественность дружно кричат ему под руку: "Мы не хотим умирать за f****** Narva, Мr. President!" Кстати, такого же мнения, как выяснилось, придерживается и подавляющее большинство жителей ФРГ, где недавно был проведен опрос общественного мнения на тему "Должна ли ФРГ будет выполнить свои союзнические обязательства по отношению к Эстонии в случае ее военной конфронтации с Россией?" 70% миролюбивых немецких граждан ответили: Nein, Германия должна занять нейтральную позицию в этом конфликте.
Путин давно наблюдает за своими западными партнерами и глубоко презирает их. А как же еще относиться к ним, если канцлеры и премьеры великой Европы
Духом мы возьмем. Духом и наглостью
"Как школьнику драться с отборной шпаной", к тому же ядерным ломом опоясанной и чуть что им размахивающей? Единственный шанс для Запада, явно не способного к военной конфронтации с суперядерной державой, разрешить мучительную дилемму Нарвы и остаться в мировой истории – не допустить самого возникновения подобной ситуации, то есть остановить путинский проект собирания исконных земель на его первой, украинской стадии набором средств экономического, политического и юридического характера. Кажется, Запад это начинает понимать, и уже введенные санкции, а главным образом обещанные собирателю русских земель и американских долларов лично руководителем финансовой разведки Министерства финансов США Дэвидом Коэном возымели некоторое действие. Конечно, Путин будет до своего последнего мгновения во власти пытаться сеять хаос на Украине, чтобы ни в коем случае не дать ей вырваться из системы воровских паханатов, образовавшихся на постсоветском пространстве. Но сбивчивые и путаные показания Владимира Таврического на совместной пресс-конференции 7 мая после срочного визита в Москву президента Швейцарской конфедерации означают одно: Владимиром Новороссийским в ближайшей перспективе он вряд ли станет. В упоении своим триумфом Путин месяц назад отверг предлагавшуюся ему в Женеве мюнхенскую сделку-1: Крымваш и не лезь на Украину дальше. Теперь он сам будет пытаться втянуть Запад в мюнхенскую сделку-2: в обмен на отказ от прямого ввода войск – Крымнаш, снятие санкций и полюбившийся ему план старика Бжезинского по внешнему контролю над континентальной Украиной.
Но что мы все о Нарве да о Новороссии? Есть ведь и другие соблазнительные объекты для любовного собирания русских земель. Северный Казахстан, например. Национальный мыслитель Солженицын, размышляя, как нам обустроить Россию, прямо называл эту территорию Южной Сибирью. Да и какой же русский патриотический эксперт после 18 марта не тиснул статейку, обсуждая и огромные экономические дивиденды такого приобретения, и его серьезные геополитические выгоды. Но вот у меня такое ощущение, что в Северный Казахстан счастливый носитель уникального русского генетического кода не торопится. Более того, он вообще туда никогда не сунется. Там он столкнется не с рефлексирующим "ботаником" Западом, а со стоящим за спиной суверенного Казахстана генетически близким тому ядерным "бугром". Чуждым гамлетовским сомнениям и сантиментам по поводу "бить или не бить".
Статья отражает точку зрения автора